— Что за толпа, где? — очнулся Лев Иванович.

— Ну а что, каждый день к нам Сан Санычи Радаевы заскакивают? Что ты, массовый восторг.

Станислав выкатил глаза, захлопал короткими ресницами и, ломая толстые пальцы, изобразил полную экзальтацию:

— «Ой, Сан Саныч!», «Ах, господин Профессор!», «Сан Саныч, ну разочек, для истории!»… тьфу, смотреть тошно.

Он глянул на часы и поторопил:

— Пошли, пошли, перед смертью не наумничаешься.

Глава 16

Выслушав план, конфузливо презентованный подчиненными, Орлов подвигал челюстью и выразил надежду на то, что подчиненные просто хотели от него отделаться, а не утратили профессиональную пригодность.

— По крайней мере, я надеюсь на это, иначе совершенно грустно получается, — пояснил он.

Крячко открыл было рот, чтобы огрызнуться, но Лев Иванович подал знак незаметно: погоди.

— Дело в том, что на момент составления плана не были известны некоторые детали.

Генерал пригласил выражаться яснее, полковник Гуров продолжил:

— С утра у меня был супруг пропавшей Паскевич…

— Ты когда его успел вызвать?

— Я не вызывал.

— А кто же вызывал?

— Говорит, что сам прошел.

— Бардак и стены стеклянные, — пробормотал генерал, — что творится, проходной двор. Так. И что же прояснил его визит?

— Он утверждает, что у жены любовник и она сбежала к нему.

— Если я не ошибаюсь, на момент ее пропажи он был еще в Америке?

— Разумеется, не ошибаетесь, — заверил Гуров, — да, там.

— А с чего он взял, что был любовник?

— Утверждает, что нашел телефон, напичканный разного рода компроматом.

— О как, — не сдержался Крячко, — это он тебе сейчас поведал?

— И даже телефон вручил. — Лев Иванович выложил на стол полученный раритет, поднял ладонь. — Да, да. Ни протокола изъятия, ни понятых, но исключительно потому, что я уверен почти на все сто: имеет место чистой воды липа.

— Так. И почему?

— Потому что при осмотре квартиры Паскевич в тайнике, указанном ее мужем, где, по его словам, он отыскал данный предмет, ничего не было.

— Гражданин соврамши, — протянул Крячко. — Стало быть, и все остальное вполне может оказаться фальшивкой.

— Вопрос: что именно? — требовательно спросил генерал. — И в чем его выгода от ее пропажи, а, пинкертон?

— Отжать бизнес, — наугад брякнул Крячко.

— Классическая версия, беспроигрышная, — заметил Орлов. — А что за бизнес?

— Хоккейный клуб, выкупленный им самим с торгов… — начал на разгоне Станислав, закашлялся и засмущался. — Да, не вяжется.

— Изначально клуб его, Лера соучредитель, — напомнил Гуров, — однако, по утверждению Радаева, Валерия мало того что попрала мужнину честь, еще и забрала все документы, электронную подпись, а до того перевела обманным образом со счетов клуба «Метеор» два миллиона триста семьдесят три тысячи.

— И что, пропали денежки? — тотчас спросил генерал. — Когда? Сведения в производстве есть?

— Тут не все просто. Ребята запросов в банк не делали, потому что никто не заявлял о пропаже этих денег. О них упомянуто в определении арбитража, после иска Радаева…

— Все-все, вот в этом ключе и работайте, — нетерпеливо прервал Орлов, — побоку эту вашу писанину…

Он с отвращением отодвинул от себя бумагу с «планом».

— Только запомните: вся эта милая семейная история — тайные любовники, дамские телефоны за розетками да засушенные розы в дневниках — все это меня бы устроило, если бы не пропажа еще двух женщин в этом же районе.

— И останки, — влез с уточнениями Крячко, — по данным картотеки…

— Ну вот и отлично. Видите, сами знаете, что делать. Так что решаем так: принимаете дело Паскевич и в этой связи уточняете обстоятельства и по другим. Если обнаружатся некриминальные обстоятельства — бегство от кредиторов или хождение за три моря в поисках истины, — тем лучше.

— Но ведь группа работала, — напомнил Станислав.

— И это очень хорошо. Пройдетесь рукой мастера, свежим и опытным глазом.

— Но…

Орлов прервал:

— И имейте в виду. Дело на контроле, и никто не знает, когда общественность снова вспомнит, кто такая Паскевич.

Глава 17

— Я думаю, правильно мы с тобой не заикались обо всех этих местах силы, — заметил Крячко, когда они вышли из кабинета. — Иначе послали бы нас с тобой к черту в пекло, а то и подальше.

— Согласен. А тут и без этого чертовщины предостаточно, — согласился Лев Иванович. — Так, переходя по аналогии, кто же все-таки за старшего на турбазе? Ты запрос оформлял?

— Нет, — колко отозвался Крячко. — А ты?

— Справедливо отбрито, — помолчав, признал Гуров. — Обедать пойдем?

— Пойдем, — согласился коллега, — я испытываю недостойное чувство голода, голова не работает, а руки чешутся кое-кому уши надрать.

— Потребности они на то и есть, чтобы их удовлетворять. К тому же есть у меня неплохая кандидатура, и поблизости. И как раз рукой подать.

Пройдя в бюро пропусков, Станислав аккуратно вытащил из-за стола дежурного, отвел, перехватив за локоть, и задушевно, вполголоса спросил:

— А поведайте мне, дорогой товарищ, на каком основании ты оформил пропуск на проход в помещение Радаева, Сан Саныча? Что за анархия и беспорядки?

Расчет оправдался: это был именно тот дежурный. Молодой, очевидно, из новеньких, удивился вполне искренне.

— Как же, разве не вы его сами вызывали?

— Неплохо эдак изобразил, — признал Гуров. — Сами же оформили, сами же забыли и теперь у тебя для освежения памяти спрашиваем.

— Ну… он сказал, что ему назначено, звонил вам, а вы не отвечали.

— Вот врун-то, — искренне восхитился Лев Иванович. — Ну а ты?

— Я и впустил. У него для вас какая-то информация была.

— Отличные у нас постовые, а? — подмигнул Крячко. — А сам-то как, перехватил автограф?

И снова сработал заход, дежурный разулыбался:

— Ну а как же, такая честь! Я, товарищ полковник, может, и не по инструкции, — попытался он объясниться, — только сами посудите: он все-таки наш, на Родину еле вырвался из вражеских застенков, в семье беда, а тут снова полицейщина и препоны…

— Погоди, погоди, — остановил Станислав, — ты что плетешь, какие застенки?

— Как же, он же еле ноги унес из этой Америки, — охотно просветил старших дежурный, — там такой рок-н-ролл!

«Ну, в этой сфере Радаев против истины не погрешил, — отметил Лев Иванович, выслушав еще раз уже знакомую историю, — да и зачем врать-то ему, ведь в этой истории он герой. К тому же в эпоху полной открытости и онлайн-переводчиков любой товарищ с телефоном осведомлен о твоих делах лучше родной жены. Вот так послушаешь народ — и понимаешь, как все-таки глупо запираться в коконе. Надо хоть иногда новости читать, что ли…»

— Это по-нашему, — одобрил Станислав, выслушав историю про бегство в Москву через в Канаду и Стамбул. — Пострадал человек, можно сказать, за политическое, за